В 1907 году в Сборнике Харьковского историко-филологического общества был опубликован труд известного этнографа и фольклориста Петра Васильевича Иванова “Жизнь и поверья крестьян Купянского уезда, Харьковской губернии”. Это издание давно уже признано одним из лучших “народных дневников” и считается настоящей энциклопедией народного быта Слободской Украины ХІХ столетия.
Вот как в этом сборнике описывается один из самых популярных народных праздников – Масленицы. Цитаты на украинском языке переданы буквами украинского алфавита, в отличие от первоначального издания. Орфография же и стилистика цитат сохраняются, поскольку отражают региональные особенности языка:
“Масляница.
Мясопуст называется заговины на масныцю, или «ніжкові заговіни»; последнее название произошло от того, что в этот день почти каждая крестьянская семья ест холодец (студень) из свиных ножек.
После обеда на заговены ходят в гости к родителям или к тестю и теще и там вечером заговляють. Идя в гости, берут с собою печеный хлеб в дар отцу, матери, тестю или теще. Без хлеба никто не решится пойти в этот день в гости, особенно к тестю, потому что это было бы со стороны зятя не только предосудительно и невежливо, но и оскорбительно по отношению к тестю. Вечером все садятся за стол заговлять, а как в этот день, но обычаю, у зажиточных крестьян бывает очень много наварено и напечено, то, не смотря на усиленную и продолжительную еду, обыкновенно и после ужина остается еще достаточное количество из приготовленнаго. Как тут быть? Пища мясная, поэтому завтра, в понедельник, нельзя есть ее; отдать собакам считается большим грехом.
Остается поставить ее в печь, чтобы не застыла, лечь спать, проснуться до полуночи, встать и снова за еду да уж так, чтобы ничего не осталось. Большею частью это так и делается.
В эту ночь муж не должен спать с женою, а не то, в противном случае, волки поедят у них всех поросят…
— На “ніжкові заговіни” нельзя ничего шить, — будет заушница (свинка).
В понедельник на маслянице замужния женщины ходят по домам, где есть взрослые парни и девушки, и привязывают матерям этих “вязальников”, а иногда и им самим колодку, маленький дубовый чурбачек, или кусок полена, к ноге, в наказание матери за то, что она сына не женила или дочери не выдала замуж, а молодым людям за то, что они сами не поспешили вступить в течение прошедшаго мясоеда в брак. Хозяйка угощает пришедших с колодкой женщин водкой, блинами да варениками, а молодежь, чтобы отвязали колодку, дает денежный выкуп. Собранныя за колодку деньги в тот же день все пропиваются.
В течение всей масляницы ежедневно варят вареники и пекут блины да сырники, а борща почти нигде не варят; если есть рыба, то ее жарят в скоромном масле. Борщ же, обыкновенно с рыбою, готовится только на заговены. Масляница установлена, по словам некоторых, для очищения желудка от мяса, накопляющаяся в нем за Рождественския святки и мясоед.
В четверг на этой неделе бабы собираются компаниями и идут в шинок “ласкать телят”, то есть, пить водку, но под предлогом – чтобы коровы были ласковы к телятам и не бодливы, а “щоб тилята були повненькі та ласкові”, и выпивают непременно сразу по полной рюмке.
В течение масляницы женщины не прядут: “шоб масла було більш и шоб воно не гіркло”, а кто будет на этой неделе прясть, у того в коровьем масле неминуемо заведутся черви.
Можно сказать, без большого преувеличения, что все дни масляницы посвящены истреблению блинов, вареников да водки: “масляна, масляна! яка ти мала, — як би тебе сім неділь, а посту одна!” так выкрикивают иногда толпы пьяных мужиков, расхаживающих по улицам в тех слободах, где прежде были военныя поселения.
Воскресенье пред Великим постом “постові заговіни” проводится более тихо и чинно, чем предыдущие дни, хотя блинов и вареников поедается, а водки выпивается едва ли не большее количество.
“Когда мы пришли из церкви, говорил Ново-Николаевский крестьянин, и хотели молиться Богу, чтобы садиться за стол обедать, оказалось, что отца нет в хате, я и посылаю своих ребят на двор позвать старика, да вспомнил, что сегодня сыропуст и говорю: постойте, не ходите! он, верно, пошол в шинок — у нас по старинному заведению в этот день и до обеда и после обеда шинок посещают. А тут и отец входит в хату. Помолилися все Богу, сели за стол; отец вынул из кармана бутылку водки, потребовал, палил, перекрестился и говорит: “Дай же, Боже, шоп все было гоже! а все не гоже — не дай, Боже!”
Выпил сам, за ним мать, потом я, жена, старший сын. Жена подала на стол холодное из рыбы. Когда поели холодное, отец и говорит: “а ну ка, сынок, поднеси ты еще по стаканчику, а то после одной не обедают”. Выпили по одной и начали есть галушки. Когда ели их, я разсказал побрехеньку, как один бедный человек угощал своего богатаго кума галушками. Как то раздобыл себе бедный мужик пшеничной муки, наварил галушек и вздумал угостить своего богатаго кума.
Пришел кум, сел на покути, хозяин высыпал все галушки в миску и поставил ее перед гостем. Кум, человек богатый, безстыжий, за ложку и ну уплетать галушки. Видит хозяин, не поспеть ему за гостем, возьмет ложку галушек да и скажет: “кум, а кум! мука то довго добована”. А он отвечает: “кат его батька бери, хоть купована, хоть добована. — міні ії не отдавати”. Не выдержал хозяин да и говорит: “та ти такі, куме, їж та і честь знай, знай честь!” А тот: “і рад би брать по шесть, та с ложки летят”.
После галушек подали нам вареников с сыром, и мы выпили “ще по одной перед варениками, так что, поевши вареников, отец и песенку заиграл: “ой выпіймо, родино, щоб нам жито родило, і житичко і овес і зібрався рід увесь”. Затем старик стал дремать, а когда подали блины на яйцах, то съевши один блинчик, встал из-за стола, помолился Богу и лег спать. После блинов жена приготовила яичницу и подала ее на сковороде на стол. Отец проснулся и говорит: “вы про меня и забыли и не будите, а я то и сам проснулся: услышал, что яичничка пахнет”.
На это мать сказала – “спить сова, а кур бачить”. Но отец только перевернулся на другой и опять заснул. После обеда я пошел к шинку потолкаться между людьми, постоял там, перекинулся кой с кем словом да и пошел звать к себе заговлять сестру с зятем.
Вечером на “постові заговіни” малороссы, преимущественно пожилые люди, ходят к родным и знакомым “прощаться”, т. е., просить прощения; посещают с этою же целью и кладбища, чтобы там испросить себе прощение и от умерших родителей.
Войдя в хату, кланяются в пояс каждому, не исключая и маленьких детей, по три раза и говорят: “прости мене”. На что следует ответ: “Бог простить”. “І в другий раз!” — Бог простить! “І в третій раз!” — Бог простить!
Многие верят, что страшный суд будет в этот именно вечер, а по этому богобоязненные крестьяне проводят наступивший вечер у себя дома, среди своей семьи, в тишине и благочестивых разговорах; однако это не мешает заговеть как следует, хотя и без водки.
На маслянице крестьянская молодежь начинает весенния игры и весенния песни “веснянки” вождением “козла” и заканчивает их на троицких святках, переходя к летним сенокосным и купальским песням. Веснянки приведены ниже после описания пасхальной недели и следующих за нею “провод”, на “заговіни” поют: —
Масляна, воротися!
До Великодня простягнися,
От Великодня та до Петра,
А от Петра та до тепла.
Не пускає мене мати
На улицю погуляти,
А хоч пусте тай пригрусте: —
Іди, доню, не барися:
На сінечних та дверечках воротися!
Бо на дворі піст наступає,
А хто його проскаче,
Той Великодня не побаче”.
